Вадим Курылев: Зачистим контакты культуры! («Наш Неформат», 2007, 19 января)
Совсем недавно вышел альбом ЭЛЕКТРИЧЕСКИХ ПАРТИЗАН «Контакт», ставший для группы дебютным. Про свою последнюю работу рассказывает лидер группы Вадим Курылев (ВК).
Старый Пионэр: Часто музыканты пишут в буклете альбома какие-то вводные слова. Хочется сказать что-нибудь слушателю перед тем, как он начнет слушать диск?
Вадим Курылёв: Честно говоря, впервые в жизни у нас (включая мои сольные альбомы) в буклете напечатаны тексты. Это настолько важное достижение, что я даже не знаю, что можно к сказанному в текстах еще добавить. Альбом открывает песня «Контакт», она же – первая в буклете, так что песня как раз играет роль эпиграфа к альбому. Мы выходим на контакт. Даже еще точнее скажу: эпиграфом к альбому является одна строчка из песни: «Зачистим контакты культуры от ржавчины конъюнктуры!»
СП: А почему «Контакт» стал первым альбомом? «Ингерманландия» записывалась похожим составом и с похожим звучанием, но на обложке обозначена как сольная работа Вадима Курылева.
ВК: Да, официально «Ингерманландия» не считается альбомом ЭЛЕКТРИЧЕСКИХ ПАРТИЗАН. Хотя внутри вкладыша все равно написано: «ELECTRIC GUERILLAS BAND». Это мы просто не договорились с издателем (Фирма грамзаписи «Никитин» - прим. СП). Получалось слишком длинно и громоздко: «Вадим Курылев И ЭЛЕКТРИЧЕСКИЕ ПАРТИЗАНЫ – Ингерманландия». Труднопроизносимое слово, длинное название группы… В общем, из конъюнктурных соображений наше название, к сожалению, было сокращено до простого «Вадим Курылев». Также по просьбе «Никитина» обложка была несколько видоизменена, что меня сильно расстроило: был добавлен белый фон вокруг замечательной фотографии Владимира Дворника. Замерзшая во льдах наша ингерманландская дамба была полностью окружена черной рамкой, но позвонили из «Никитина» и сказали, что обложка слишком темная, надо сделать как-то посветлее. И «бомбовский» (из «Бомбы-Питер» - прим. СП) художник добавил белое поле. Я считаю, что это было неправильно, но, к сожалению, не смог этому воспрепятствовать. Через год права на издание «Ингерманландии» вернутся к «Бомбе-Питер», и мы обложку переделаем обязательно. Мы уже договорились с Олегом Грабко (директор «Бомбы-Питер» - прим. СП), что обложку восстановим первоначальную. Но на самом деле, конечно, этот альбом был уже альбомом ЭЛЕКТРИЧЕСКИХ ПАРТИЗАН.
СП: А обложка «Контакта» не вызывает сожалений?
ВК: На данном этапе обложка меня удовлетворила. Но вообще я сейчас склоняюсь к тому, что в дальнейшем обложки буду делать сам. Я считал, что каждый должен заниматься своим делом, и обложки должны делать художники, но в андеграундном независимом искусстве приходится делать все самому. Нет, я Володе Дворнику очень благодарен, он все обложки нам сделал хорошими, но в будущем я хочу делать их сам. Предыдущий наш релиз – альбом «Беглец» с римейками моих старых лирических песен – был оформлен моими картинками. Там были использованы мои абстрактные живописные работы, и я считаю, что это был очень хороший опыт. В дальнейшем я хочу эту линию продолжать. Например, в группе ПИКНИК все обложки альбомов рисует сам товарищ Шклярский.
СП: Стилизованная аббревиатура EG становится официальным логотипом группы?
ВК: Да, это упрощенный вариант нашего логотипа. У нас есть вариант более торжественный – использован для заставки на сайте, майки мы с ним выпускаем, флаги, а этот значок каждый может нарисовать от руки на стене. Это я сам придумал. Долго думал, как изобразить, и пришел к такому лаконичному варианту.
СП: Нырнем под обложку. В вашей заглавной песне упомянуты мещанство, плебейство и ханжество. Это три основных порока современного общества?
ВК: Это не основные пороки, но это то, с чем нужно бороться в искусстве. Это важные пороки тех, кто занимается искусством, и тех, кто его потребляет. А так, конечно, на свете гораздо больше пороков.
СП: Речь идет про искусство у нас в стране?
ВК: Не только. Во всем мире так. В чем наше отличие? Во всем мире, кроме мещанства, ханжества и плебейства есть еще свободная и независимая музыкальная культура, если говорить именно о музыке, а не об искусстве вообще, - а в России с этим сейчас тяжело. В советские времена был сформировавшийся десятилетиями андеграунд культурной музыки. Это были сначала барды, потом это стало больше переходить в рок-формы, потом был рок-взрыв 80-х. Советский Союз развалился, и андеграунд развалился вместе с ним. Сейчас мы еще не дошли до расцвета отечественного андеграунда, потому что он еще не пророс в новой почве. В основном такую музыку сегодня слушает молодежь, а в советские времена на концерты ходила не только молодежь, но и творческая интеллигенция – писатели, художники, композиторы, поэты – люди взрослые. Это поп-формы полностью ориентированы на молодых, которые должны быть миловидными, пластичными, прыгать и строить глазки. Вообще, как правило, в поп-музыке век недолог, за исключением отдельных поп-мафиози. Вся остальная масса – это однодневки. В свободном искусстве таких сроков нет. Можно смело посвятить этому всю жизнь.
СП: «Песня Для Радио» в себе несет какой-то скрытый мессидж?
ВК: На самом деле это просто ироничная песня. Честно говоря, идею этой песни я позаимствовал у панк-группы NOFX. У них была песня «Please Play This Song On The Radio» еще в начале 90-х. Мне показалось, что к нашей теме и вот к такому альбому эта песня вполне подойдет. Это ироничный, полушуточный номер. Не надо забывать, что мы относимся к этому вопросу все-таки не совсем серьезно. Как и сама песня «Контакт», кроме серьезного смысла, содержит в себе пародийное начало. «Песня Для Радио» - это, в общем-то, пародия.
СП: Хорошо. Предположим, что эту песню взяли в ротацию «Нашего радио». Это каким-то образом изменит общую ситуацию?
ВК: Не знаю. Возможно, что и изменит. Вообще эта песня, несмотря на свое название, не предназначена для радиовоспроизведения, и вряд ли ее на какое-то радио возьмут. Если только на какую-нибудь относительно независимую радиостанцию вроде «Радио Рокс» или на радио «Культура», но и то на один раз, а не в плей-лист. Чтоб она прозвучала на «Нашем радио»… это слишком сомнительно. Но если бы она там прозвучала, то, я думаю, многие бы улыбнулись, услышав ее, и все-таки задумались о том, что происходит в нашей культуре, в нашей музыке. И таким образом эта песня могла бы если и не изменить сразу что-то существенно, то помочь изменить хоть что-то.
СП: Нет опасений, что кто-то может обидеться на слова про Джона Леннона в «Духе Противоречия»?
ВК: Знаешь, я не думаю, что у рулей власти сейчас стоят битломаны. Ну, я не знаю… Уж если бояться такого, то я не знаю, что вообще делать. У меня была целая история с рьяными поклонниками Юрия Шевчука, которые считали, что я о нем высказываюсь недостаточно почтительно. А я просто на некоторые вопросы отвечал в ироничных тонах. Для меня это естественно, я не могу и не хочу к нему относиться как к какому-то божеству. Я с ним много лет работал бок о бок и; естественно, я его воспринимаю, прежде всего, как человека. Когда мне задают достаточно щекотливые вопросы (бывают не очень приятные) о наших взаимоотношениях с Шевчуком, часто я иронизирую, отвечая на них. Так вот, определенная группа людей страшно обиделась на то, что я в таких тонах высказываюсь об их кумире. Они ставили мне палки в колеса, даже фактически травили меня, писали в Интернете обо мне какие-то гадости откровенные, будто я поливаю Шевчука грязью у него за спиной, а сам пользуюсь названием ДДТ в своих гнусных целях. Причем, когда все это дошло до Шевчука, реакция у него была негативная по отношению к этим людям, естественно, а не ко мне. То же самое и про Джона Леннона. Я думаю, что если бы Джон Леннон был жив, то он бы оценил этот юмор и отнесся бы к этой фразе вполне нормально. А что касается его фанатичных поклонников, которые могут обвинить меня в каком-то святотатстве и богохульстве, то я не хочу думать об этих людях.
СП: Часто приходится сталкиваться с сотворением кумира из твоей персоны?
ВК: Среди наших поклонников нет фанатов в общепринятом значении этого слова. И я надеюсь, что до этого дело не дойдет. У нас есть поклонники, но они, в основном, люди думающие и адекватно соображающие. Стадионной группой мы, естественно, никогда не будем…
СП: Что значит «никогда не будем»? Как можно от этого зарекаться?
ВК: Я не то чтобы зарекаюсь, а просто трезво смотрю на вещи. Но у нас такой цели-то и нет.
СП: Цели такой, может, и нет, но вы же – громкая группа, будто предназначенная для больших площадок.
ВК: В этом и заключается наш парадокс. Печальный парадокс. Потому что наш жанр действительно рассчитан на хорошее и мощное звучание оборудования и на залы побольше, чем те клубы, в которых нам приходится выступать. Это единственное, почему мы иногда печалимся, что играем в маленьких клубах и на плохом аппарате. Не потому что мы хотим, чтобы на нас приходили десятки тысяч людей, а просто мы хотели бы хорошо звучать. Но вот на Западе и в клубах ведь все хорошо звучит. У них клубы более приспособлены для громкой музыки. У нас с этим сложнее. Есть клубы более высокого уровня, но мы даже до этих клубов еще не добрались. В Москве – это «Б2», «Точка», в Питере – «Порт», «Red Club». В «Реде» мы, правда, выступали пару раз. Но даже в лучших клубах не все гладко. Такой клуб как «Порт», скажем, – это хороший большой зал для рок-концерта, но там аппарат, на самом деле, не очень хороший. Я не хочу обижать этот клуб и людей, которые там работают, я прекрасно понимаю, в каких условиях им приходится работать. Наверняка они делают все, что возможно. Спасибо им, что вообще такая площадка в городе есть. Будем надеяться, что они разживутся более качественным аппаратом.
СП: После «Духа Противоречия» записана «X-Loop». Понятно, что экс-луп – это тоже дух противоречия…
ВК: Ну да.
СП: …а вот последний трек альбома «Dance Dance Dance» - это что?
ВК: Это печальная ирония или ироничная печаль. Я объясню суть этого номера, и почему он закрывает альбом: это самый форматный номер нашего альбома. Это произведение может смело звучать на всех радиостанциях страны. На самом деле именно его можно было бы смело назвать «Песня Для Радио».
СП: Весь альбом выстроен в энергичном ключе и все же в десятой песне («Не Для Всех»), ближе к концу альбома, когда уже никто не ожидает, вдруг прорывается лирика.
ВК: Порядок песен, конечно, не случаен. По задумке эта песня играет роль антишока. Обычно шокируют тем, что идет спокойная-спокойная музыка, и вдруг происходит какой-то резкий всплеск. Поскольку у нас вся музыка энергичная и динамичная, шокировать можно в обратную сторону. Поэтому она еще и утрирована тем, что в ней нет даже барабанов. Она записана в самом наимягчайшем виде, в каком можно было ее представить. Это небольшое проявление моей лирической стороны. Я задумывал сделать этот альбом полностью рок-н-ролльным, но все-таки от себя не убежишь. Как-то все же захотелось вставить лирическую нотку. Не могу без этого. Я понял, что если ее не добавлю, то просто покривлю душой. Наша главная исходная установка свободной андеграундной музыки в том, что мы не кривим душой. Мы делаем то, что идет из нашего сердца. Если какая-то часть лирики из сердца идет, она должна присутствовать. Так эта песня и появилась в альбоме.
СП: Еще в самом конце альбома - «Черная Луна».
ВК: Да, верно. Там есть еще лирическая песня – «В Городе Цвета Дождя». Она более жесткая по музыке, но по тексту – тоже романтическая.
СП: Эта песня была написана в связи с конкретным человеком?
ВК: Да. И этот человек – я. В процессе написания песни или стихотворения бывает, что возникают образы каких-то конкретных людей. Такое бывает часто. Но у меня нет ни одной песни, где во время написания в голове фигурировал какой-то один человек. Как правило, в моих песнях присутствует собирательный образ.
СП: Иван Васильев и Михаил Чернов приняты в ваш партизанский отряд или они - сессионные музыканты?
ВК: Они - студийные сессионные музыканты. Правда, был прецедент, когда они сыграли с нами концерт. Один раз это было, в «Ред клубе». Мы тогда специально делали концерт, чтобы сыграть с духовиками. Мы хотели это дело записать и снять, но получилось не очень хорошо и снять, и записать. Конечно, мы не можем позволить себе держать в составе еще и духовую секцию. Это сразу же увеличивает расходы на дорогу во время гастролей. Ездим мы в основном в Москву, но все равно это билеты на поезд, размещение на ночевку, транспорт по городу и так далее. Мы не можем себе позволить расширенный состав. Нам даже тяжеловато бывает, когда мы выступаем впятером (в таком составе я ни на чем не играю, а только пою). Мне лично такой состав больше всего нравится, но даже это мы не можем себе позволить, т.к. пять человек не помещается в одно купе, в одну машину и в одну квартиру. Сразу возникает масса проблем, поэтому чаще всего мы ограничиваемся четырьмя участниками группы.
СП: На диске один из бонусов – видеоклип. Имеет ли смысл снимать клипы, если их не показывают?
ВК: Так и наши песни нигде не передают. Так что же, и альбом не записывать, что ли? Цель такая же, как и у всего остального, что мы делаем: творить. Мы клипы снимаем малобюджетные и даже безбюджетные. Мы снимаем клипы сами, монтируем с помощью друзей и на это деньги не тратим. Мы бы и рады потратить, но у нас их нет. Поэтому у нас все клипы в андеграундном стиле, самодельные. Это нормально, это тоже жанр - индепендент в видеоискусстве.
СП: А почему в бонусах две песни Ордановского?
ВК: Мы практически в каждый альбом включаем одну или две песни наших легендарных рок-авторов, таким образом показывая, что мы продолжаем традицию, что в нашей стране все-таки есть рок-традиция. Сейчас молодежь в своем большинстве этих песен не знает и нигде не слышит. Мы хотим каким-то образом обратить внимание молодежи на наши культурные истоки в рок-музыке. Если в альбоме «Эквилибриум» мы записали песню ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ, достаточно известную и сейчас, то на «Ингерманландии» мы пошли дальше в прошлое и записали две старых песни АКВАРИУМА. Записали эти песни мы в более современном, почти панковском виде. Для многих это был шок, потому что Гребенщикова-то все знают хорошо, но что у него могут быть такие песни – никто не ожидал. Конечно же, у АКВАРИУМА они были не такие жесткие, мы их немного осовременили и ужесточили. Кавер-версии получились, опять же, ироничные, с юмором. Так мы показали народу и исходную составляющую группы АКВАРИУМ, и наши рок-истоки. Я помню эти песни Гребенщикова с самой ранней юности, и они мне всегда нравились. Я вообще всю жизнь мечтал их когда-нибудь сыграть и записать. А в альбоме «Контакт» мы пошли еще дальше вглубь веков и взяли для кавер-версий еще более старую питерскую группу – РОССИЯНЕ. Я на концерте РОССИЯН был в начале 80-х, когда у них был уже последний период в творчестве. Вскоре Ордановский пропал без вести, и группа РОССИЯНЕ прекратила существование. А я был на их концерте в 1982 году, когда они были на самом пике своей подпольной славы. Они начинали свой концерт с песни «Будет День». Вот когда я РОССИЯН увидел в первый раз, мне настолько врезалась в сознание она, что за столько лет нисколько во мне не померкла. Я понял, что надо ее сыграть и записать. Текст ее может вызвать некоторое замешательство у современного слушателя, потому что там такие слова: «Кто не с нами, тот против нас», - но на самом деле суть песни в том, что нужно изменить мир к лучшему. И, конечно, тут еще надо понимать, когда эта песня была сочинена, в каких условиях она исполнялась: был полный андеграунд, советские времена. На самом деле песня с очень светлым посылом, хоть она и «закована в броню фуззовых риффов». А середина там лирическая. Любили РОССИЯНЕ многочастные композиции. «Будет День» как раз очень типична для их репертуара. Мы ее сократили, потому что у РОССИЯН она была в четыре раза длиннее: там были очень длинные психоделические проигрыши, как в те годы было модно. Мы сделали, можно сказать, более форматный номер для современного слушателя. А вторая песня – «Последний Трамвай». Эту песню РОССИЯНЕ на концертах не исполняли, а запись сохранилась только репетиционная. Это одна из последних песен Ордановского. Я ее очень хорошо знал благодаря тому, что Евгений Мочулов, который работал в группе ДДТ звукорежиссером, а позже – директором, раньше играл в группе РОССИЯНЕ. На всех гастролях во время всяких посиделок – в дороге, в гостиницах - он постоянно брал гитару и пел эту песню. Песня действительно очень хорошая. Она тоже врезалась в мое сознание, потому что я около сотни раз слышал ее в исполнении Жени Мочулова. В конце концов, мне тоже захотелось ее спеть. Я послушал оригинальную запись и сделал кавер-версию. Вот такой у нас получился мини-трибьют из двух песен группе РОССИЯНЕ.
Беседовал Старый Пионэр Игорь Дружинин, «Наш Неформат»
